На минувшей неделе в Госдуму внесён законопроект о легализации майнинга криптовалюты в России, который, судя по всему, будет принят уже до конца года. Однако последние события на криптовалютном рынке показывают, что будущее этой сферы, мягко говоря, туманно. Так что и польза от стимулирования развития такой, с позволения сказать, «отрасли» в российской экономике весьма сомнительна.

Напомню вкратце историю вопроса. В 2020—2021 годах на фоне сверхмягкой денежно-кредитной политики (ДКП) ведущих мировых центробанков глобальный крипторынок значительно вырос, развился и стал значимым явлением на мировом финансовом рынке (который и сам в тот период превратился в спекулятивный «всеобщий пузырь»). На пике в ноябре прошлого года совокупная капитализация криптовалютного рынка превысила 3 трлн долларов США. Поэтому финансовые регуляторы больше не могли себе позволить оставлять его без внимания и стали разрабатывать подходы к контролю над ним.

В разных государствах выбирались разные подходы. Несколько небольших стран со слабыми национальными валютами разрешили хождение биткоина и прочих криптовалют на своих территориях и даже начали закупать биткоины в свои золотовалютные резервы (интересно, что власти этих стран думают об этом своём решении теперь, когда цена биткоина за год «сложилась» в четыре с лишним раза). Однако большинство развитых стран предпочли более консервативный подход, стараясь, насколько это технически возможно, ограничить использование криптовалют в своих юрисдикциях. К настоящему времени регулирование крипторынка в большинстве стран всё ещё находится в стадии разработки.

В России в начале текущего года также развернулась дискуссия о регулировании крипторынка: основными её участниками были Центробанк и минфин, которые придерживались противоположных подходов (см. подробнее: «Цифровая пирамида МММ», «Правда», №17, 17.02.2022). Минфин предлагал легализовать майнинг (то есть «добычу») криптовалют и рассматривать крипту в качестве инвестиционного актива, создав для операций с ней необходимую инфраструктуру. Центробанк, напротив, предлагал запретить майнинг и любые операции с криптовалютой на территории России (однако запрета на владение криптой для физических лиц не предполагалось, видимо, потому, что его невозможно эффективно проконтролировать).

Появление на минувшей неделе нового законопроекта о криптовалюте (№237585-8 в базе Госдумы) ставит точку в этой дискуссии — по крайней мере в вопросе о майнинге: позиция минфина в целом возобладала. Майнинг будет разрешён, реализация полученной в результате него криптовалюты будет возможна либо через иностранную инфраструктуру, либо в рамках «экспериментального режима» через российскую «уполномоченную организацию», которую ещё предстоит создать. В том, что указанный законопроект будет принят, причём в самое ближайшее время, сомнений нет: он внесён в Думу группой депутатов во главе с председателем комитета по финансовому рынку и уже прошёл все нужные согласования.

Зачем всё это делается? Сторонники легализации майнинга называют лишь одну вескую причину: теперь майнеров можно будет обложить налогом. Очень сомнительное предположение! Далеко не факт, что майнеры сразу же начнут декларировать свои доходы и платить с них налоги, ведь эффективных методов выявления такой деятельности как не было, так и нет.

А вот негативные последствия решения о легализации майнинга вполне вероятны. Дело в том, что при прочих равных условиях (то есть при тех же ценах за единицу криптовалюты, а значит, и при той же рентабельности майнинга как бизнеса) это приведёт к расширению объёмов майнинга в России и к вовлечению в эту деятельность новых участников. Ведь сейчас майнингом занимаются главным образом «не очень законопослушные» граждане, не боящиеся действовать в законодательной «серой зоне»; это достаточно узкий круг людей. Теперь же, когда эта деятельность станет легальной, более широкие слои населения будут пытаться заработать деньги, «ничего не делая». Ведь, как известно, «работа» майнера состоит в том, чтобы собрать и наладить «майнинговую ферму»; дальше ферма всё делает сама, потребляя умопомрачительное количество электроэнергии, а её хозяину остаётся только считать прибыль.

Дальнейшее расширение объёмов майнинга в России, если оно произойдёт, приведёт к серьёзным последствиям. Наиболее очевидное из них — это перегрузка электросетей. Во многих регионах деятельность майнеров уже приводит к авариям на них. В прошлую зиму было много случаев, когда из-за майнеров целые посёлки на несколько часов оставались без электричества. Дальнейший рост объёмов майнинга, если он произойдёт, будет приводить к экспоненциальному росту количества подобных случаев — по крайней мере в тех регионах, где сети уже работают на пределе.

Но дело не только в этом. Электроэнергия — это не единственный ресурс, который бездарно тратится в процессе майнинга. Есть ещё один важный ресурс — это сами люди, с их трудом и предпринимательской инициативой. Ведь человек с «предпринимательской жилкой» и некоторым капиталом, который при других условиях мог бы создать своё дело и работать на благо общества, теперь получит дополнительную мотивацию вложить этот капитал в создание майнинговой фермы. Сейчас, когда перед страной стоит задача быстро создать новые производства, замещающие критический импорт, и для этого надо собрать в кулак все ресурсы — и государственные, и частные — мы как страна не можем себе позволить транжирить эти ресурсы на столь бессмысленную деятельность, как майнинг крипты.

Да и для многих простых тружеников, которые смогут наскрести какие-то деньги на запуск майнинговой фермы, наличие «дармового» дохода окажется стимулом бросить работу и проводить всё своё время в «блаженном ничегонеделании» (это касается в первую очередь молодёжи). Это будет плохо для страны: она сейчас не может позволить себе столь бездарно терять рабочие руки. И это будет плохо для самих «майнеров», ведь когда их денежный поток обмелеет (о туманных перспективах криптоиндустрии — ниже), этим людям уже чисто психологически будет трудно вернуться к созидательному труду, да и квалификация (если она была) будет потеряна.

Яркую иллюстрацию этого мы видим на примере США, где во время пандемии многие настолько привыкли сидеть на щедром государственном пособии и ничего не делать, что до сих пор всё ещё не вернулись на рынок труда. В этом состоит одна из основных причин того, что, несмотря на все усилия Федеральной резервной системы (ФРС) США по борьбе с инфляцией через охлаждение экономики, безработица в стране всё ещё находится на исторически низких уровнях и рабочая сила всё ещё в дефиците.

Теперь несколько слов о том, что же сейчас происходит на криптовалютном рынке и почему его перспективы туманны.

Мы уже неоднократно писали, что переход ведущих мировых центробанков к ужесточению ДКП привёл к «сдуванию пузырей» на финансовых рынках, причём самые спекулятивные пострадали наиболее сильно (см. «Пузыри начинают лопаться», «Правда», №52, 19.05.2022). На рынке криптовалюты этот процесс проходит наиболее ярко и зрелищно: от максимумов прошлого года котировки большинства криптовалют к настоящему времени упали в разы или даже в десятки раз.

Этому способствовала, в частности, череда банкротств участников криптовалютного рынка и некоторых амбициозных криптопроектов, таких как, например, пара алгоритмически связанных криптовалют Terra-Luna, о коллапсе которых мы писали в указанной выше статье «Пузыри начинают лопаться». Эти и многие другие примеры, которые мы наблюдаем начиная с весны этого года, показали системные уязвимости крипторынка и многочисленные злоупотребления его профессиональных участников. Данные проблемы в период устойчивого роста рынка не проявлялись явно, но при падении котировок начали вылезать на поверхность.

Однако до недавнего времени все эти банкротства были сравнительно мелкими и не носили системный характер — даже в масштабах отдельно взятого рынка криптовалюты. И вот 9 ноября (по иронии судьбы ровно в годовщину достижения крипторынком пика своей общей капитализации 9 ноября 2021 года) пришла новость о крахе одной из крупнейших криптобирж — FTX. Её основателем и основным владельцем был Сэм Бэнкман-Фрид — один из наиболее влиятельных людей в криптоиндустрии; мы подробнее скажем о нём чуть ниже. Крах FTX по сути стал «моментом Лемана» для криптовалютного рынка (напомним: с краха Lehman Brothers — одного из крупнейших американских инвестбанков — в 2008 году началась острая фаза мирового финансового кризиса, и с тех пор термин «Lehman moment» стал общеупотребительным для обозначения события, провоцирующего системно значимый коллапс на финансовых рынках).

Дальше было ещё веселее. Когда назначенный судом управляющий банкротством увидел «внутреннюю кухню» бизнеса группы компаний FTX, он был поражён уровнем некомпетентности и масштабом злоупотреблений. Представляя свой первоначальный публичный отчёт, он заявил, что никогда в своей карьере не видел ничего подобного. А ведь этот самый человек когда-то в начале 2000-х годов вёл дело о банкротстве корпорации Enron — наверное, самое громкое американское корпоративное банкротство за последние несколько десятилетий — и по масштабу бизнеса (свыше 20 тыс. сотрудников), и по масштабу выявленных злоупотреблений.

Чего только не было в империи Бэнкмана-Фрида! Сказать, что там вели «креативную бухгалтерию» (как в своё время Enron), — это ничего не сказать! На самом деле они практически не вели никакой: своего бухгалтерского департамента у них не было, а учёт был отдан на аутсорсинг мелкой, никому не известной фирме, основным достижением которой было то, что она стала первой бухгалтерской компанией, открывшей виртуальную штаб-квартиру в метавселенной, о чём с гордостью говорилось на её сайте. Вот так был устроен учёт в группе компаний, оперировавшей многими миллиардами долларов! Говоря об этом, управляющий банкротством заявил, что не сможет опираться на официальную финансовую отчётность группы FTX и ему придётся каким-то иным образом восстанавливать перечень активов и реестр кредиторов компаний, входящих в группу.

У FTX и аффилированных с ней компаний не было не только нормального бухгалтерского учёта, у них не было ещё и никакого управления рисками, и никакой формализации принятия решений. Всё решалось неформально командой молодых людей (25—30 лет), управлявших многомиллиардным бизнесом, по сути, вручную. В интернете ходят ролики с записанными ещё до краха FTX интервью главного исполнительного директора компании Alameda — инвестиционного фонда, занимавшегося спекуляциями на крипторынке, основным владельцем которого также был Бэнкман-Фрид. На этих роликах мы видим двадцативосьмилетнюю девушку, вообще не понимающую бизнеса, о котором она говорит. Увидев эти ролики, многие в России (вспоминая бизнес-практики «лихих девяностых») сразу решили, что эта девушка была просто подставным лицом и на её слова не надо обращать внимания. Однако с учётом открывшейся информации теперь уже кажется, что она всё-таки была реальным директором и вся команда высших управленцев холдинга была примерно такая же.

К настоящему времени выявлено и много других нарушений в группе FTX. Во-первых, неправомерное использование средств клиентов биржи, находившихся на их торговых счетах. Для этих средств должен был вестись обособленный учёт, но его по сути не было. Более того, значительную часть этих средств (несколько миллиардов долларов) биржа отдала в заём уже упоминавшейся компании Alameda, когда в балансе той появилась дыра, вызванная убытками этого года.

Во-вторых, между биржей и компанией Alameda, занимавшейся спекуляциями на крипторынке, свободно ходила информация, которая должна была быть конфиденциальной. В частности, в Alameda заранее знали, когда на бирже будет запускаться торговля той или иной криптовалютой (или токеном), и заранее закупали её в расчёте на взлёт котировок — практически безрисковая прибыль.

Было много и других вопиющих нарушений. Мы не будем все их перечислять — и так понятно, что за бизнес представляла собой криптоимперия FTX. В этой истории интересно то, что до своего краха биржа FTX имела репутацию одного из самых перспективных проектов во всей этой отрасли, а её основатель Сэм Бэнкман-Фрид был одним из символов «взросления» криптоиндустрии и становления её как «серьёзной и респектабельной отрасли» финансового рынка. Он считался социально-ответственным бизнесменом и принимал активное участие в разработке регулирования крипторынка в США, встречаясь для этого с членами конгресса и высшими чиновниками регулирующих органов.

Более того, Бэнкман-Фрид направлял значительные средства в качестве пожертвований в избирательные фонды конгрессменов и сенаторов, главным образом от Демократической партии. Он был одним из наиболее значимых доноров избирательной кампании президента Байдена, а по итогам только что прошедшей в США избирательной кампании по промежуточным выборам в конгресс Бэнкман-Фрид оказался вторым по объёму пожертвований (после Джорджа Сороса) спонсором Демократической партии, направив в избирательные фонды её кандидатов суммарно 37 млн долларов. Это спонсорство может оказаться тем мостиком, через который скандал с FTX перекинется из виртуального «криптомира» в реальный, что может привести к неожиданным поворотам в американской политической жизни.

Репутация Бэнкмана-Фрида и его вовлечённость в политическую жизнь США на стороне правящей партии способствовали тому, что среди тех, кто вложил деньги в капитал биржи FTX (точнее, в её токены, но мы не будем вдаваться в технические подробности), было много серьёзных институциональных инвесторов, включая суверенный фонд Сингапура Temasek, канадский квазигосударственный пенсионный фонд Ontario Teachers’ Pension Plan, а также несколько крупных инвестиционных фондов. Теперь им всем предстоит долго объяснять своим клиентам, как так получилось, что они вложили деньги в компанию, не проведя должной проверки того, что эта компания собой представляет.

Таким образом, крах FTX нанёс мощнейший удар по репутации криптоиндустрии в глазах серьёзных институциональных инвесторов, которые начали было, хотя и с осторожностью, но заходить на этот рынок. Ведь теперь возникает резонный вопрос: если таковы «лучшие» представители криптоиндустрии, то каковы могут быть остальные её участники? Сколько ещё подобных секретов откроется нам в дальнейшем? Так что неудивительно: теперь даже самые пассионарные криптоэнтузиасты признают, что в настоящее время эта отрасль представляет собой что-то типа «Дикого Запада, помноженного на Лас-Вегас в квадрате» и что бóльшая часть криптопроектов суть банальные пирамиды, а значит, криптоиндустрии ещё предстоит болезненный процесс очищения. Дальнейшее падение котировок всех криптовалют будет частью этого болезненного процесса.

Чем он закончится, мнения разнятся. Криптоэнтузиасты считают, что результатом этого процесса очищения станет разработка эффективного регулирования криптоиндустрии, эта отрасль перейдёт на новый уровень развития и будет постепенно интегрироваться в финансовую систему. Очень сомнительно!

Ведь крипта, несмотря на стремительное развитие своих технологий и проектов, до сих пор продолжает жить своей отдельной виртуальной жизнью, никак не связанной с реальностью. И то, что криптовалютный «момент Лемана» не спровоцировал обвала на остальных финансовых рынках, ещё раз подтверждает эту оторванность крипты не только от мира реальной экономики, но и от мира финансов. По большому счёту единственным «практическим» применением криптовалюты являются денежные переводы, проводимые в обход тех или иных законодательных ограничений или валютного контроля. А в остальном это просто интеллектуальная игра на деньги в виртуальном мире — сложная и, может быть, даже красивая, но для реального мира бесполезная.

Майнинг крипты — процесс, поддерживающий функционирование этой чисто виртуальной системы; никакой пользы для реальной жизни от него нет. Так что относиться к майнингу как к производительной деятельности нет никаких оснований.

Татьяна Куликова, экономист.

"Правда", №132, 25-28 ноября 2022 года